Читать онлайн книгу "Как Богдан Хитрово Симбирск строил"
Как Богдан Хитрово Симбирск строил
Илья Александрович Таранов
Как и зачем на Руси строили города-крепости на крутых берегах Волги? А их построено немало. Об этом увлекательно рассказывает эта историческая повесть. Автор достоверно описывает строительство города-крепости Симбирска и Симбирско-Корсунской засечной черты в середине XVll века. Форма изложения доступна и детям, и взрослым читателям. Факты удачно «сплетены» с авторским вымыслом. Главными героями, наряду с историческими личностями, выступают две соперничающие пары мальчиков. Автор рассказывает о вечных детских проблемах в преломлении к описываемому времени – соперничестве на пути к удаче, мальчишеских спорах, тайнах, заговорах, побегах, играх. В повести много живописных описаний волжских берегов, используются яркие эпитеты, ёмкие сравнения. В художественном арсенале автора загадки, местные былички о великанах, ветрах, Свияге-реке, водяном и лешем. Книга популяризирует наше славное историческое прошлое и является увлекательным чтением.
Илья Таранов
Как Богдан Хитрово Симбирск строил
События, описанные в этой повести, начинаются в те времена, когда на Руси царствовал Великий князь Михаил Фёдорович, первый из династии Романовых, великих царей нашего Отечества.
Глава 1
Летом 1642 года по правому берегу Волги у восточных окраин Московского государства двигалась вереница конных воинов. Среди них на белом коне выделялся молодой всадник в узорчатом парчовом кафтане. Богатая сбруя с драгоценными камнями сверкала на солнце. Видимо, это привлекало внимание одинокого коршуна, парившего высоко в небе. Хищная птица видела, как воины поднимались с севера в гору. То был высокий берег, поросший сосной и дубом. Всадник на белом коне время от времени оглаживал свою молодую бороду, которую трепал задорный ветер. Ястребиные глаза сверкали из-под черных бровей. Он живо осматривал от века не рубленные деревья. Всадника звали Богдан Матвеевич Хитрово, он был стольником[1 - Стольник – придворный чин в Московском государстве ХIII-XVII вв.] при царском дворе. Было ему от роду двадцать девять лет.
В это самое время от реки в гору забирались два босых мальчишки в длинных домотканых рубахах. Один, который помладше, белобрысый с курносым носом, похожий на выбившегося из сил бельчонка, отстал и плаксиво тараторил:
– Митька, пить хочу… Митька, пить!
– Перестань хныкать, Емелька! Близко до макушки, – второй мальчишка, лет восьми, широколобый и сбитый, как заяц-беляк, остановился и посмотрел вверх. Там, будто небесный страж, молчаливо кружил коршун.
– Митька, пить хочу. Вернёмся в деревню, – продолжал ныть белобрысый мальчишка.
– Чу[2 - Чу – слышь, слушай (старин.).], Емелька, воины с Москвы. Батька мой с реки их увидал, мне наказывал разузнать, куда идут.
– Ежели то ногайцы или башкиры[3 - Ногайцы, башкиры – племена кочевников, совершавшие набеги на восточные границы Русского государства.]?
– Чу, Емелька, инородцы с ермаковского леса идут, а эти с севера… Если то ногайцы, спрячемся в овраге. Не робей, Емелька, – и мальчишки, отдышавшись, проворно полезли в гору…
Конные воины выехали на край высокого берега. Это был широкий пустырь, окружённый лесом. Внизу размеренно текла могучая река Волга, приютившая на речном просторе большие острова с озёрами и лесами. На противоположном берегу в сизой дымке зеленели рощи и заливные луга, живописно тянулись пологие берега с глубокими оврагами. У подножья горы ютились приземистые избы, рыбацкие хижины и челны. Сверканье синих вод и широкий простор завораживали людей и они, спешившись, некоторое время молчали.
– Вот она, волжская вольница! – воскликнул всадник на белом коне. Он единственный был ещё в седле, и, казалось, хотел выше приподняться над землёй и заглянуть за бескрайние горизонты.
– Гоже[4 - Гоже – хорошо, годится (старин.).] место, боярин Богдан Матвеевич, – ответил стоявший рядом воин с пищалью[5 - Пищаль – гладкоствольное ружьё, входившее в вооружение стрельцов.], в драгунском кафтане и в островерхой шапке, отороченной полоской лисицы.
– А ну-ка, смерь своим метким глазом, Ивашко, как высок берег? – спросил боярин.
– Скажу, боярин Богдан Матвеевич, сто саженей кувырком да под горку.
Боярин усмехнулся и спрыгнул с коня:
– Высок берег, как царский венец, – он снял с головы бархатный клобук, отороченный соболем, и свежий ветер принялся трепать чёрную голову заезжего гостя…
Ивашко подобострастно воскликнул:
– Выехал на венец наш Богдан Матвеевич, русский удалец!
– Дело, Ивашко! Hазову этот берег Венцом…
Глава 2
Богдан Хитрово, подбоченившись, наблюдал за двумя карабкающимися в гору мальчишками. Первый из них вскоре забрался на травный берег и упёрся лбом в чедыги узорчатого сафьяна – боярские сапоги. Мальчишка задрал голову вверх и застыл с открытым ртом, разглядывая смоляную бороду воина. Следом, сопя и шмыгая носом, забрался второй мальчишка. Он требовательно гундосил:
– Митька, пить хочу.
– Чу, Емелька, это не нагайцы. Видишь, сабля вся богатырская с царской короной.
Бородатый воин посмеивался в усы и молча рассматривал нежданных гостей. В свою очередь мальчишки во все глаза разглядывали позолоченную саблю, пристёгнутую сбоку. Она висела прямо у них перед носом. Если бы воин вынул её из ножен, то умеющий читать разглядел бы на полосе сабли наведённую золотом славянскую надпись: «7150 (1642). Государь Царь и Великий князь Михаил Фёдорович всея Руси пожаловал сею саблею стольника Богдана Матвеевича Хитрово».
– Митька, вертаемся в деревню. Боярин очень строг.
– Не трусь, Емелька. Боярин нас не гонит, чу, спросит чего, что знаем.
Богдан Хитрово раскатисто рассмеялся:
– Гоже, мальцы волжские. Царского посланника рассмешили. Гнать не буду! Ивашко, испытай-ка мальцов на смекалку.
– Эй, мальцы-стрельцы, загадочку мою слухайте: «Стоят старушки: вздохнут они да охнут, вблизи все люди глохнут».
Митька и Емелька поднялись на ноги, потирая колени и утирая носы. Митька смело ответил:
– Чу, дядька-боярин, старушка та – бабка Афоньки. Мы его вчера поколотили, а бабка эта кочергой грозила и ругалась так, что на Петровом острове слыхали.
Тут уж рассмеялось все войско русского боярина. Сам Богдан Хитрово смеялся знатно: борода ходуном ходила, как метла дворника. Ивашко от смеха приплясывал. Боярин спросил:
– За что Афоньку поколотили?
Митька ответил:
– Чу, дядька-боярин, Афонька хотел украсть нашу лодку, а не смог, так в днище дырку продолбил.
Боярин нахмурился:
– Негоже дело – лодки дырявить. Верно побили! Что ж вы на этой завозне одни по Волге катаетесь?
– Уж два раза на острова плавали и рыбу удили.
– Много ль наудили?
– Нам хватает, а батька мой раз поймал белорыбицу: моего росту одна голова. Никто боле не ловил. Емелька видал.
Емелька утвердительно кивнул головой:
– Все видали, и мой дед видал, и Афонька, и бабка Афонькина видала. Я сам рыбице в рот палку совал.
– Это же зачем дело такое?
– А такое, – ответил Емелька, – чтоб там черти не прятались.
Боярин Хитрово многозначительно посмотрел вокруг:
– Доброе дело… А загадку-то отгадывать будете, мальцы? А ну-ка, Ивашко, повтори.
Ивашко напомнил: «Стоят старушки: вздохнут они да охнут, вблизи все люди глохнут». Митька переглянулся с Емелькой.
– Чу, дядька-боярин, других этих старушек мы не знаем, а Афонькина бабка буявая старуха. Она нам сегодня кричала: «Пошто на гору полезли, разбойники босоногие».
Боярин усмехнулся в густую бороду, а Ивашко растянул улыбку до ушей:
– Эй, мальцы-стрельцы! Однако мою загадку вам не отгадать, а как гора эта зовется, живее сказывайте боярину Богдану Матвеевичу.
– Чу, дядька-боярин, гора эта зовётся Синбирской, – с мальчишеской гордостью ответил Митька.
– Синбирская гора-а! – в задумчивости протянул боярин, вновь оглядывая величавую реку и туманные волжские просторы.
Глава 3
– За лесом речка Синбирка[6 - Синбирка – маленькая речка, протекавшая в северной части Симбирска. До настоящего времени не сохранилась.]. Туда заказано ходить. Там великан живет. Он хочет скусить гору, да зубы слабы, – выпалил Емелька.
– Зачем великану гору скусывать? – притворно удивился боярин. Емелька ответил:
– В Синбирской горе ветер живет. Ночью шумит – великана будит.
– Доброе место, раз великан его одолеть не может, – сказал боярин, осматривая соколиным взглядом пространство. – На западе блестела ещё река. Как называется?
– Свияга! – дружно ответили друзья.
– С трёх сторон гору защищают реки – Волга, Свияга да речка-Синбирка. Надо бы здесь крепость построить для охраны русской границы!
– Хорошая думка, боярин. Государю надо донести всё в подробностях.
– Добро!
Ивашко, зная нрав боярина, более молчал. Богдан Хитрово погрузился в свои боярские думы. Потом сказал, обращаясь к притихшим мальчишкам:
– Ведаю, что Ивашко неспроста вспомнил эту мудрёную загадку. Что, мальцы, вижу, она вам не по зубам, как великану сея гора волжская. Те старушки – бронзовые пушки. Как охнут! Все оглохнут!.. Быть здесь крепости с пушками. Эй, Ивашко, дай-ка мальцам-молодцам по новгородке[7 - Новгородка – серебряная копеечка XVII в.], чтоб царского боярина Богдана Матвеевича Хитрово помнили. Кто из вас старше?
– Чу, дядька-боярин, я старше Емельки на год с пряником.
– Врёшь, Митька! Без пряника!
Боярин удивился:
– Что за дело – год с пряником?
– Чу, дядька-боярин, я пряник испробовал, а Емелька – нет. Из Астрахани купец приплывал. Я купцу рыбу носил, торг имел, он мне пряник дал.
– Что ж ты Емельку не угостил?
– Я звал Емельку к купцу идти торговаться, так он не пошел.
Боярин лихо запрыгнул в седло:
– Вот тебе дело, Митька. Мы к закату спустимся в твою слободу на ночевку. Вели своему батьке рыбы в котле наварить. Сказывай, царский стольник будет… Эй, дружина! Гоним лошадей к Свияге! Успеем, так леса дальние оглянем.
– Гэ-й-эй! – Синбирская гора задрожала от конского топота.
Глава 4
Коршун все ещё кружил над волжской горой и видел, как конная вереница спускалась по отлогому берегу к извилистым бережкам Свияги. Эта неширокая речка текла почти параллельно своей старшей сестре Волге. Боярин на белом скакуне высказал вслух свои думы:
– На Синбирской горе крепость состроить надобно! На восток протянуть засечную линию[8 - Засечная линия – оборонительное сооружение из наваленных деревьев.]. Ногаец здесь отпор встретит! Дело царское, Ивашко!
– Наше дело – не жалобиться, а исполнять боярские наказы.
– Сколь думаешь, Ивашко, от Волги до Свияги вёрст будет?
– Две версты[9 - Верста – русская мера длины, равная 1.07 км.], боярин, пешком, да ещё пять аршин[10 - Аршин – мера длины, равная 71 см.] шажком. Для города-крепости место и впрямь, подходящее.
– Не говори гоп, Ивашко!.. Это лишь мои думки…
Тем временем Митька и Емелька кубарем скатились с горы и помчались к Митькиной избе. За ними было увязался Афонька, да друзья раскрыли перед Афонькиным носом ладошки с новгородками – серебряными копеечками. Афонька замер и только изумлённо моргал вслед, как брошенный котёнок. Друзья с грохотом ввалились в избу и бросились к бочке с водой – жажда мучила обоих мальчишек. Они выхватывали друг у друга деревянный ковш и напились до боли в животе. Сквозь слюдяные окна просачивался кисельный свет, освещал лавку, стол, углы, уставленные крестьянскими сундуками и укладками, и печку врытой наполовину деревенской избы. У печки, переставляя горшки, топталась Митькина мать. Увидев сорванцов, она охнула:
– Откуда такие разудалые явились?
Митька, тяжело дыша от переполненного водой желудка, восторженно говорил:
– Мамка, я с дядькой-бояриным разговор водил. Дядька-боярин от царя прислан. С войском на белом коне прискакал. Борода черна, сам грозен.
– Ой, Митька, розги под рукой нет!.. Что язык твой мелет?
– Чу, мамка, Емелька скажет.
– У боярина того богатства невиданно. Боярин нам по новгородке поднёс, – Емелька показал серебряную деньгу с чеканным всадником.
Митькина мать присела на лавку:
– Ой, цари земные и небесные!.. Что ж боярин сказывал?
– Чу, мамка, наказано рыбицы наварить. Дядька-боярин будет у нас ночевать.
– Ой, цари земные и небесные!.. Батька твой все ещё на островах рыбалит. Сыщите его! Государева боярина встречать надобно с почестями. Неровен час осерчает… Ой, цари небесные! Как же вы одни-то?
– Плавали уже! – и Митька с Емелькой помчались по берегу к своей лодке. Однако на их пути внезапно появился Афонька и высокорослый Тимошка, сын бортника[11 - Бортник – сборщик мёда диких пчёл.]. Афонька визгливым голосом остановил друзей:
– Мы поколотим вас, Митька!
– Отпущу, ежели деньгу дадите, – добавил Тимошка.
Митька и Емелька прижались друг к дружке плечами. Митька сказал:
– Пустите, нам к батьке скорее надо. Дядька-боярин едет в деревню. От царя прислан.
Тимошка притворно схватился за живот:
– Помру со смеху! Может, царь послал боярина за тобой, Митька? В гости зовёт!
– Чу, Тимошка, боярин с нами разговор вёл.
– Дай-кось, Митька, я разомну кулаки, – грозно продолжил Тимошка и шагнул вперёд.
– Отдай деньгу, – подхватил Афонька.
Митька ответил:
– А ну! Заверну твою шею, Афонька!
Афонька попятился и спрятался за спину Тимошки:
– Наколоти их, Тимошка!
– Сунься! – Митька набычился и сжал кулаки.
Тимошка медлил. Митька толкнул Емельку плечом:
– Одолеем! Закинь копейку в рот! Да не заглотни, сожми зубы!
Глава
5
Митька положил серебряную монету в рот, воинственно промычал-прорычал и бросился на Тимошку. Емелька следом. Они сбили с ног замешкавшегося врага и принялись отчаянно колотить его по бокам и макушке. Афонька накинулся на них со спины – бил, царапал и кусал, но те будто его не замечали – лихо насели на Тимошку. Тот крепко отбивался, но Митька и Емелька не дали ему подняться. Драка закончилась быстро. Тимошка выдохся и, побитый, отползал. Афонька, испугавшись, перестал размахивать руками и отбежал в сторону. Митька и Емелька, утирая окровавленные лица, часто дышали носом, показывая сжатые зубы. Не было ни малейшего сомнения, что друзья готовы продолжить битву и стоять насмерть. Эта решимость и бойцовские позы лишили воли Тимошку и Афоньку. Ругаясь и грозя издали, они не посмели более препятствовать походу Митьки и Емельки. Бросив верёвку с якорем в заводню и отчалив от берега, друзья выплюнули окровавленные серебряные монеты на ладони и принялись рассматривать их, будто видели впервые.
– Чу, Емелька, мой всадник копьём бьёт инородца!
– Мой всадник колотит Тимошку. Глянь, Тимошка молит пощады, – Емелька поднёс ладонь к Митькиному носу. Митька погрозил:
– А ну, ещё сунутся!.. Поколотим!
– Я их не боюсь, – Емелька утёрся рукавом рубахи.
– Умойся водицей, – Митька положил монету в рот и умыл своё лицо.
– Митька, на копейку сколь пряников выторгуешь?
– На серебряную много, враз не съешь.
– Пуд пряников съем! – хвастанул Емелька.
– Бестолковый ты, пуд пряников съешь и помрёшь.
– От пряников не помрёшь!
– Чу, Емелька, волна поднимается, а мы ещё посередь пути. Сгонит от острова, пропадём!
Друзья налегли на вёсла. Работали слаженно, чувствуя под собой величественное дыхание Волги – привольное и опасное. Мальчишеские загорелые спины раскачивались как маятники. Митька ритмично мычал – давал команды Емельке. Монеты сжимали во рту. Вскоре их лодка уткнулась в песчаный берег Чувичинского острова. Они пробрались через заросли ольхи, прошли сосняком до озерца, опять сосняком и выбрались на цветущую луговину. Мужики сушили неводы[12 - Невод – сетное орудие ловли рыбы.], дымил костёр. Одна лодка стояла в протоке между двух островов.
– Батька! – звонко крикнул Митька. – Дело спешное!
Мужики дружно оглянулись. Один из них ответил:
– Митька, чертяка! По какому делу занадобилось на остров плыть без надзору?
Митька, не останавливаясь, повторил:
– Батька! Дело спешное!.. Разузнал я – воины те с Москвы. С ними дядька-боярин на белом коне. Борода черна, сам грозен. На боку сабля.
– Что за надобность занесла лихих воинов?
– Мерят место под крепость. Пушки ставить мыслят.
– Весть пригожая! Дело государево… Так ждал бы на берегу, Митька! Спешил зачем, чертяка?
– Чу, батька, дядька-боярин наказывал тебе рыбицу варить.
Митькин отец тревожно переглянулся с мужиками.
– Врёшь, Митька, норовишь батьку своего испытать!
– Чу, батька, Емелька кривду[13 - Кривда – неправда.] не скажет.
Митькин отец присел перед Емелькой, взял его за плечи и заглянул в светлые глаза:
– Скажи, Емелька, Митька врёт?.. Что молчишь-то?
Емелька выплюнул на ладонь серебряную копеечку и протянул перед собой:
– Боярин нам по копеечке поднёс. Гостить у нас будет. Про великана расспрашивал.
– Какой великан? – удивился Митькин батька.
Митька показал свою монету:
– Чу, батька, дядька-боярин многое расспрашивал. Про гору Синбирскую. Емелька ему поведал сказку о великане, что живёт на речке-Синбирке.
– Тьфу, чертяки! Дело говорите!
Митька почти криком выпалил:
– Дядьку-боярина сам царь прислал. Дядька-боярин ночевать станет в слободе[14 - Слобода – поселение в Русском государстве XVI-XVIII в.в.]. Варить тебе надобно рыбицы.
Митькин отец озадаченно посмотрел на мужиков. Те пожимали плечами: «Бог его знает?..» Митькин отец решительно встал:
– Бог-то бог, а не будь сам плох! Дело государево. Надобно боярина встретить по чести.
Мужики согласились:
– Встретим, а то. Мальцов враз одарил серебряными копейками, может нам перепадёт от боярской милости.
– Кабы нам батогов[15 - Батоги – палки, использовавшиеся для телесных наказаний до XVIII в.] не перепало, – хмыкнул Митькин батька. – Как говорят: «Боярин и в рубище не брат». Федька, присмотри стерлядку[16 - Стерлядь – рыба, семейства осетровых. Длина до 1м 25см.] пожирнее и сплавай на бобровый гон[17 - Бобровый гон – место, где в старину водились речные бобры.] к хромому Дорофейке. Выпроси шкуру побогаче. Мы с чертяками на берег.
Другие мужики предложили:
– Мы – к бортнику Сеньке Архипову на пасеку за свежим мёдом… А то! Бочонок нацедим, ублажим царского боярина.
Глава 6
Над Волгой вечерело. Звезды ещё не проглядывали на прозрачном небе, но прохлада воды уже подгоняла скорые сумерки. На берегу среди двух дюжин сереньких изб горел жаркий костёр. На огне варилась рыба. От неё шёл аппетитный дух и заставлял вздрагивать Митькины ноздри. Мальчишка чувствовал важность приближающегося часа. Знатный боярин от самого царя вот-вот прибудет к его батьке! Эта весть быстрее ветра разлетелась по округе. Народ собирался поглазеть на московского боярина. Митькин батька крикнул:
– Митька, чертяка, не путайся у огня. Чую, боярин с дружиной близко. Беги за гору, повстречай государева гостя.
Митька позвал Емельку и они пустились по берегу к широкому оврагу – единственному месту, где можно конному спуститься к реке. Свои копеечки друзья спрятали на волжском острове. Каждый сохранил по-своему: Митька закопал на берегу озерца под раскидистым кустом ракитника, Емелька – между двух сосен и засыпал кучей хвои и сухих сучьев.
Добравшись до оврага, они уселись на траву и продолжили начатый дорогой спор. Емелька тараторил:
– Митька, у воды не утаишь клад. Дознается водяной и откопает копеечку.
Митька отвечал:
– Я ладно спрятал у воды. В лесу дознается леший и приберёт твою копейку.
– Как дознается? – испугался Емелька.
– Чу, еловая голова! Увидит, что ты наскрёб гору хвои и дознается.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ilya-aleksandrovich-taranov/kak-bogdan-hitrovo-simbirsk-stroil/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Стольник – придворный чин в Московском государстве ХIII-XVII вв.
2
Чу – слышь, слушай (старин.).
3
Ногайцы, башкиры – племена кочевников, совершавшие набеги на восточные границы Русского государства.
4
Гоже – хорошо, годится (старин.).
5
Пищаль – гладкоствольное ружьё, входившее в вооружение стрельцов.
6
Синбирка – маленькая речка, протекавшая в северной части Симбирска. До настоящего времени не сохранилась.
7
Новгородка – серебряная копеечка XVII в.
8
Засечная линия – оборонительное сооружение из наваленных деревьев.
9
Верста – русская мера длины, равная 1.07 км.
10
Аршин – мера длины, равная 71 см.
11
Бортник – сборщик мёда диких пчёл.
12
Невод – сетное орудие ловли рыбы.
13
Кривда – неправда.
14
Слобода – поселение в Русском государстве XVI-XVIII в.в.
15
Батоги – палки, использовавшиеся для телесных наказаний до XVIII в.
16
Стерлядь – рыба, семейства осетровых. Длина до 1м 25см.
17
Бобровый гон – место, где в старину водились речные бобры.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения